Ничего не останется от нас, нам останемся может быть только мы...
Я понимаю, что на все нижесказанное кто-то пожмет плечами, а кто-то ядовито усмехнется и скажет, что наконец я что-то пойму в этой жизни. и кого-то тоже.
Я могу что угодно писать о родителях. Что бы я не говорила, они у меня самые лучшие. Я могу с ними ругаться, но их взаимоотношения - все равно образец для меня. Я считаю, что вот так оно и должно быть. Уважение и дружба. Без страсти я проживу.
И да, я могу радоваться, что их нет все лето и мне не надо отчитываться где я и как. Но то летом. А зимой я должна приходить в квартиру, где тепло и пахнет едой. Где по разным комнатам спят два человека....
Когда у Единорога отбирают то, что он охраняет своим танцем над пропастью... А когда это уходит само... Остается только прыгнуть. Вниз без оглядки.
Я слишком привыкла к тому, что у меня есть Дом. А они это... то, что делает дом Домом. Местом, куда возвращается перекати-поле.
И я понимаю, что есть телефоны, а поезд идет всего 10 часов.
Но...
Но...
Но...
Мне просто сказали, что скорее всего с осени переедут в деревню.
А я так хотела заняться языками...
Я могу что угодно писать о родителях. Что бы я не говорила, они у меня самые лучшие. Я могу с ними ругаться, но их взаимоотношения - все равно образец для меня. Я считаю, что вот так оно и должно быть. Уважение и дружба. Без страсти я проживу.
И да, я могу радоваться, что их нет все лето и мне не надо отчитываться где я и как. Но то летом. А зимой я должна приходить в квартиру, где тепло и пахнет едой. Где по разным комнатам спят два человека....
Когда у Единорога отбирают то, что он охраняет своим танцем над пропастью... А когда это уходит само... Остается только прыгнуть. Вниз без оглядки.
Я слишком привыкла к тому, что у меня есть Дом. А они это... то, что делает дом Домом. Местом, куда возвращается перекати-поле.
И я понимаю, что есть телефоны, а поезд идет всего 10 часов.
Но...
Но...
Но...
Мне просто сказали, что скорее всего с осени переедут в деревню.
А я так хотела заняться языками...